Этот и другие вопросы мы задали губернатору региона Олегу Кожемяко.
Рисковал карьерой
- Уже сверстан бюджет региона на будущий год, он составлялся с учетом того, что часть нефтегазовых денег у нас отнимают?
- Да, он сформирован с учетом перераспределения налогов, которые у нас будут изыматься, и потом в виде субсидий возвращаться.
- То есть Москва будет деньги забирать, а потом возвращать. На какую часть изъятых средств мы можем рассчитывать?
- Когда мы стали заниматься этим вопросом, в Думу уже был внесен проект о перераспределении доходов. Знали бы мы об этом раньше, можно было бы внести изменения в процентном отношении, поэтому мы уже работали непосредственно с тем, чтобы по фактической сумме 50% от изымаемых средств было возвращено в бюджет Сахалинской области.
- Говорилось о том, что 75% нефтегазовых налогов будет уходить в федеральный, а 25 в региональный бюджеты. Тяжело проходила «битва» за каждый процент, сложно ли убеждать федеральных чиновников?
- Было непросто. Пришлось много чиновников обойти и в министерствах, и в Федеральном собрании, государственных людей. В целом это очень сложно, потому что решения были приняты, потому что Минвостокразвития подало не те цифры, и для меня противодействие этому решению могло закончиться печально: рисковал и карьерой, и должностью.
- Вы осознавали, чем это вам грозит?
- Конечно. И сейчас прекрасно понимаю, что такие вещи не проходят бесследно, но тем не менее это нужно делать, чтобы в регионе были денежные средства, которые область заработала. Чтобы она продолжала развиваться. Наша задача – делать так, чтобы социально-экономическое благополучие было стабильным, чтобы были перспективы развития. И вы знаете, в этом вопросе очень большую поддержку нам оказал и Юрий Петрович Трутнев, который внял нашим доводам и цифрам, потому что последние итоговые решения были за ним. Он подписывал протокол.
Изначально ему были представлены неверные цифры из ответственного министерства, где сказали, что незначительная сумма будет изыматься, которая не повлияет на доходы или расходные обязательства сахалинского бюджета. После того как мы прошли весь круг со своими цифрами, в министерстве финансов их показали, он нас поддержал. И в итоге родился документ, когда из этих 75% изымаемых денежных средств 50% от этой суммы вернется в сахалинский бюджет. Средства будут направлены на те направления, которые уже прописаны в главном финансовом документе области, на те объекты, строительство которых предусмотрено, на субсидии и так далее.
Поэтому работа была не простая, она шла весь октябрь, далась нелегко, но увенчалась определенными результатами. И я хочу поблагодарить население области и, безусловно, Юрия Петровича, который поддержал нас в этом вопросе.
- Уже можно сказать, на какие цели будут направлены бюджетные деньги и, главное, хватит ли их?
- Региональный бюджет сформирован с учетом всех обязательств, которые правительство брало на себя в 2017 году на встречах с жителями и в тех планах, которые были согласованы с законодательным собранием. Это и федеральные целевые программы по развитию Курил, социальной сферы – образования, здравоохранения, помощи муниципалитетам по вопросу благоустройства, жилищного строительства. Это и строительство, и содержание дорог, и расходные обязательства по социальным гарантиям, по заработной плате учителям, врачам, содержанию бюджетных учреждений. Учтены все те параметры, которые планировались, все они нашли свою строчку в бюджете 2018 года.
Могу сказать, что никаких опасений о том, что где-то что-то будет недовыполнено, не хватит денег, у нас нет, потому что бюджет сформирован, он защищен. Безусловно, это не значит, что нужно делать все, чтобы быстро потратить эти деньги или еще что-то. Во всяком случае, бюджет сбалансирован – это порядка 111 млрд рублей с учетом федеральной помощи. Я думаю, что такой бюджет позволяет нашему региону чувствовать себя уверенно и реализовывать те проекты, которые на сегодняшний день являются перспективными, те проекты, которые требуют достройки, ну и спокойно жить и работникам бюджетной сферы, и молодым мамам, и всем категориям социально нуждающихся граждан. Все меры поддержки учтены и, думаю, что 2018 год мы проживем нормально без каких-либо потрясений. Никаких опасений у нас нет.
А что с остатком?
- В социальных сетях широко обсуждается, что на региональных счетах лежат огромные суммы денег, которые якобы мы не можем потратить. Вы недавно встречались с представителями бизнеса. Что ругает и что хвалит бизнес?
- Есть момент, связанный с бюджетным процессом. Это когда у нас на остатках находятся деньги. Тот, кто, может быть, не до конца осведомлен о порядке поступления налоговых доходов, всегда нам это ставит в вину. Причем, к сожалению, даже некоторые министерства Российской Федерации. Дело в том, что мы налоги от нефтегазовых доходов получаем в конце первого квартала единовременно. Это достаточно большая сумма – 60-70 млрд рублей. И у нас они практически в течение всего года лежат, мы потихоньку их тратим с тем, чтобы к концу года подойти с остатками, которыми мы будем перекрывать первый квартал следующего года, так как поступлений в это время не будет. Вот как раз и считают, что этими остатками мы не можем распорядиться. Но надо учитывать специфику региона, она у нас своеобразная, единственная. Когда мы начинаем это объяснять, понимание возникает. Но, тем не менее, эта сумма всегда является основой, чтобы принимать решения, мол, у региона есть деньги, а регион не знает, как их потратить, давайте у них эти деньги заберем. Но такая специфика у нас. Другие регионы в Российской Федерации работают как? Месяц прошел – налоги собрали, выполнили обязательства и какие-то суммы небольшие остались. Поэтому этот вопрос и является для нас таким краеугольным. Он в том числе служит иногда механизмом и для разговоров, а иногда и принятия решений.
Теперь, что касается бизнеса, его поддержки. Встреча, которую вы упомянули, прошла открыто и хорошо. Мы услышали многие полезные вещи для нас. Поговорили о том, что, к сожалению, не всегда мы можем найти те мостки, которые позволяют нам оказать поддержку бизнесу. Иногда долго принимается управленческое решение на уровне отдельных институтов развития. Иногда мы оцениваем – выгодно то или иное или не выгодно. Но если мы запланировали поддерживать бизнес, то должны это делать. Безусловно, не безумно тратить деньги, но тем не менее. Бизнес разный бывает. А когда мы просто зашились такими нормативными актами, когда мы не можем подступиться к деньгам, то они остаются. По этому году такая ситуация и произошла. Мы провозгласили, что будем давать поддержку бизнесу. Это была достаточно большая сумма, порядка 1,9 млрд рублей. Часть из них ушла в муниципалитеты. Кто-то из них эти денежные средства раздал бизнесу, кто-то нет. Мы сейчас будем смотреть, какая эффективность была от этих средств. Сколько создано новых рабочих мест или они просто передали механизмом помощи, что тоже где-то нужно. Но тем не менее большая часть денег осталась неиспользованной, соответственно, не сработала ни на бизнес, ни на наши цели.
Конечно, экономический блок должен очень серьезно задуматься о том, все ли наши институты развития, нормативные акты соответствуют потребностям бизнеса. Чтобы эти мосточки действительно позволяли предпринимателям приходить и пользоваться и деньгами, и услугами, и возможностями подключения к инженерным сетям. Бизнес критиковал, что стоимость подключения к энергоресурсам довольно высока, особенно в городе. Но ведь есть механизмы помощи, которые мы передаем в город. Они могут предусмотреть субсидирование энергоресурсоснабжающим компаниям часть инвестиционных затрат, которые они тратят на подключение. Это же тоже поддержка бизнесу. И главы здесь должны более активно работать. Это и вопросы, связанные с землей. Да, земля выделяется через аукцион, но вы смотрите – это социально ориентированный бизнес или нет. Если это производственники, то вы же можете деньги, которые поступают за аукцион, вложить в инфраструктуру, которая тоже облегчит путь. Разные пути есть, не нужно стоять на месте. Издали документ, и люди начинают «пырхаться». Несколько окон, но путей нет. Бизнес нам подсказал, что должны быть и упрощенная процедура, и одно окно, и меньшая плата за техприсоединение. Мы на основании этой встречи будем менять структуру наших экономических институтов. И эта критика довольна важная и нужная для нас, мы на нее обязательно отреагируем.
Хуже не будет
- Что касается бизнеса, то сегодня мы с вами говорили о мерах поддержки, что нужно менять форму, упрощать процедуры. При этом бизнес должен сам быть двигателем идей, зарабатывать и создавать налогооблагаемую базу.
- Много сейчас скептиков, которые пытаются на этой площадке высказаться. Что вот так, это было здесь, а здесь было так. Это понятно, все-таки у нас единое государство и люди смотрят, как живут различные регионы. …Понятно, что и перераспределение доходной части – это тоже государственные полномочия. И если мы поднимем историю СРП, то с нас снимали долю прибыли и ренту и в 2001 году, и в 2003, и 2007, и в 2015-м. Государство смотрит на возможности субъекта и лишние деньги изымает, но это не должно идти в ущерб бюджету области. Чтобы у нас всегда хватало денег на выполнение своих социальных гарантий и обязательств.
- Насколько эффективна работа Корпорации развития Сахалинской области? Про них тоже ходит много разговоров о том, что очень трудно получить у них деньги. Вам как показалось?
- Корпорация развития была создана как финансовый орган, хотя смысл её деятельности раскрывается в самом названии – Корпорация развития. И, безусловно, сегодня нужно рассматривать новые виды уставной деятельности, изменять её устав, потому что на сегодняшний день это не корпорация развития, это просто финансовый орган, который кредитует бизнес на определенных правилах с теми же самыми требованиями, как в банках, а иногда и более повышенными. Единственное, там более льготная процентная ставка, но она немногим ниже, чем у кредитов, которые выдаются Россельхозбанком или Сбербанком, и составляет от трех до пяти процентов в зависимости от проектов.
И это при том что специалисты, экономисты наши побывали в передовых регионах, где работают аналогичные организации. Это, например, Калужская область, где Корпорация обладает и земельными участками, она вкладывается в инфраструктуру, создает условия для развития бизнеса – вот главная задача такого рода структуры. Это не должен быть финансовый инструмент. Понятно, что деньги лежат на счетах, приносят прибыль, бюджет зарабатывает, но это не наши цели. Корпорация должна существовать для развития, создавать условия для развития бизнеса.
- С учетом того, что денег все равно станет меньше, можно ли говорить, что население станет жить хуже?
- Я бы так не сказал. Бюджет – это прежде всего выполнение социальных обязательств. И если у нас, например, запланировано в соответствии с указами президента России повышение заработной платы определенным категориям работников бюджетной сферы, то это будет выполнено. Поэтому никаких здесь негативных последствий нет.
Если это касается социальных благ и гарантий, то здесь тоже нет никаких вопросов. Поэтому неправильно говорить о том, что работник бюджетной сферы будет жить хуже. В части заработной платы – нет, не будет хуже. Неправильно говорить о том, что хуже станет жить человек, который нуждается в социальных услугах, ведь все социальные блага и гарантии сохранены.